2024 - Задание 08

Ч1--автор-повествователь: «На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним…», «По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост…», «Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять.», «Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский.» . Автор не всеведущий, наблюдатель событий
«Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях.», «Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом.» . Автор меняет роль на всеведущего повествователя.

Несобственно-прямая речь: Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!»

В последних абзацах появляется повествование от третьего лица: «Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению.»


Точка зрения героя: «Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'.»

Ч2-- всеведущий повествователь: «Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан.», «По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить…», «Это был лазутчик федеральных войск.»

Поток сознания: он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишенный материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рев; наступили холод и мрак.

Диалог. Прямая речь героев
- Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. …
- А далеко до моста? - спросил Факуэр.
И тд

Ч3--Повествование от 3-его лица+ автор описывает точку зрения героя: «Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья.», «Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара.», «Он почувствовал, что голова его поднялась над водой«Тем временем оба часовых снова выстрелили по собственному почину - и безуспешно.», «Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла.»

Внутренний монолог героя: «Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее? “…как недосягаемо далеко!»,
Замещенная речь: «Ах, просто замечательно! Браво!», «Какой мягкой травой заросла неезженая дорога!»

Прямая речь: 'Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным'., 'Наденьте, наденьте опять!', 'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'., 'Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая'.

Прямая речь: «- Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!»,
Поток сознания: Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось. Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту.

Косвенная речь: «Он отметил серый цвет глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими.», «Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла.»

Автор-повествователь( как и в начале, он не всеведующий) : «Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы, словно праздный зритель, следящий за работой фокусника.»; «К вечеру он обессилел от усталости и голода. <…> Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведет его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил.», «Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина, - может быть, он просто очнулся от бреда.<…> Должно быть, он шел всю ночь.», «Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей.»

1.  Повествование от 3-его лица с элементами внутреннего диалога автора-повествователя. Описание событий переплетается с размышлениями автора-повествователя:«Смерть - высокая особа…»
Также здесь присутствует несобственно-прямая речь: «Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский»;
Присутствует в тексте внутренний монолог героя: «'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду».

2.  Повествование от 3-его лица, включена прямая речь персонажей (диалог).

3.  Повествование от 3-его лица, несобственно-прямая речь: "Глаза были выдпучены, он уже не мог закрыть их. Язык р но аспух от жажды; чтобы унять в нем жар, он звысунул его на холодный воздух. Какой мягкой травой заросла неезженая дорога! Он не чувствовал ее под ногами!"
Также внутренний монолог героя : «'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'.» Внутренний монолог героя – поток сознания. Несобственно- прямая речь: «через тысячелетие, казалось ему...»

1 часть:
Повествование от 3 лица с элементами внутреннего диалога автора-повествователя. Описание событий переплетается с размышлениями автора-повествователя:«Смерть - высокая особа…»
Также здесь присутствует несобственно-прямая речь: «Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский»;
Присутствует в тексте внутренний монолог героя: «'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду».

Часть 2:
Повествование от 3-его лица, включена прямая речь персонажей (диалог).

3 часть:
Повествование от 3-его лица, не собственно -прямая речь: "Глаза были выпучены, он уже не мог закрыть их. Язык распух от жажды; чтобы унять в нем жар, он высунул его на холодный воздух.
Также внутренний монолог героя : «'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'.» Внутренний монолог героя – поток сознания.Прямая речь: «через тысячелетие, казалось ему...»

1 часть

В первой части представлено стандартное повествование от 3-го лица.
Это нейтральный повествователь, сторонний наблюдатель, а не всевидящий автор, что видно из поверхностного повествования, с указанием лишь тех деталей, которые непосредтственно он мог наблюдать.

Кроме того, в тексте присутствуют следующие конструкции, выражающие неуверенность и указывающие на ограниченность повествователя в обзоре ситуации:”скорее всего”, “по всей вероятности”,”было на вид лет тридцать пять”.

Язык художественен, имеются и лирические отступления(“Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге. По кодексу военного этикета безмолвие знаменует глубокое почтение”,”Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов”) , из чего можно сделать вывод, что повествователь из первой части не просто человек, каким либо образом связанный с военным делом(многочисленные детали:"офицер в полной капитанской форме”,”с ружьем 'на караул'”,’’солдат-пехотинцев в положении 'вольно'”,”руки сложены на эфесе’’ и т.д) но и не лишен писательского таланта

Помимо стандартного повествования от 3-го лица присутствует и синтез его с точкой зрения героя, когда ракурс повествования смещается ближе к герою:

Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану, отдал честь и тут же встал позади него, после чего капитан тоже сделал шаг в сторону. В результате этих перемещений осужденный и сержант очутились на концах доски, покрывавшей три перекладины моста. Тот конец, на котором стоял штатский, почти - но не совсем - доходил до четвертой. Раньше эта доска удерживалась в равновесии тяжестью капитана; теперь его место занял сержант. По сигналу капитана сержант должен был шагнуть в сторону, доска качнуться и осужденный - повиснуть в пролете между двумя перекладинами. “Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа.(повествователь уже не просто наблюдатель, так как способен заглянуть в голову героя) Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению. Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!(внутренняя речь)”

Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях.(информация недоступная простому наблюдателя, но взятая непосредственно из сознания героя) До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких резкое, отчетливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне; в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким. Удары раздавались через правильные промежутки, но медленно, как похоронный звон.Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом. Постепенно промежутки между ударами удлинялись, паузы становились все мучительнее. Чем реже раздавались звуки, тем большую силу и отчетливость приобретали. Они, словно ножом, резали ухо; он едва удерживался от крика. То, что он слышал, было тиканье его часов.
(курсивом- фрагменты текста, передающие состояние/мысли героя, недоступные стороннему наблюдателю)
Он открыл глаза и снова увидел воду под ногами. 'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'. (прямая внутренняя речь)

Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону.



2 часть

Повествование все еще от 3-го лица, но с нейтрального наблюдателя повествователь сменяется на вездесущего, иногда выражающего субьективную точку зрения (“о которых здесь нет надобности говорить, несчастливо сражавшегося”, “бесславной праздности, пусть самой скромной”, “чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип”).

Помимо внутреннего мира героя повествователь описывает и других персонажей (Миссис Факуэр с величайшей охотой).

Кроме того, во второй части представлен диалог в форме прямой речи.


3 часть

“Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него - затем мрак и безмолвие!

Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей.”

Последняя фраза, как мне кажется, дает основание сказать, что вся 3 часть является потоком сознания Пэйтона Факуэра, представленным словами всевидящего повествователя, что и позволяет обмануть читателя.Таким образом, история чудного спасения героя- это предсмертная работа мозга героя, молниеносная череда мыслей, пролетевших в его голове за считанные секунды до его повешевания.

В 3 части присутствует и прямая внутренняя речь: «'Наденьте, наденьте опять!'»
«'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'».
«'Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая'»;прямая речь: “Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!”

1 часть
В самом начале мы видим события с т. зр. нейтрального повествователя: 3-е лицо, имя отсутствует, рассказчик не принимает участие в действии, а лишь описывает то, что видит – он, невидимый призрак, не обладает безграничными знаниями, не сообщает о мыслях и чувствах присутствующих, только о внешней обстановке на определённой территории (например, что за пределами моста, не знает: «по всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост»).
Даётся внешность приговорённого к смерти человека и рассказывается о способе казни, после чего автор даёт фрагменты мыслей персонажа («Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!»). Объективное внешнее описание плавно переходит в ощущения и мысли самого героя, хотя 3-е лицо сохраняется. Восприятие времени искажается. Вероятно, для солдат, стоящих на мосту, проходят секунды, но для «обречённого» они растягиваются. Разом обостряются его чувства, и перед смертью он видит и слышит жизнь слишком отчетливо.
Для героя и присутствующих время идёт по-разному («Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту»)
В последнем абзаце части повествование возвращается к реальности, но снова прерывается.

2 часть
Читатель переносится к событиям, произошедшим до случая на мосту. На смену приходит всеведущий повествователь, который в деталях рассказывает об «обречённом» -- южанине, мечтающем отличиться во время Войны за независимость, выжидающем момента для совершения подвига. Такая возможность представляется, когда к их с женой дому приезжает человек в форме и, прикинувшись своим, как бы невзначай рассказывает о ситуации на мосте. Естественно, Пэйтон не может знать, что это английский разведчик, зато автор может.
Также присутствует прямая речь.

3 часть
Вся 3-я часть, вплоть до последнего предложения, представляет собой некий длинный поток сознания героя, его видения в момент смерти.
Сначала читателю даётся информация только о его физических ощущениях. Он не может думать  ни о чем, кроме мучительной боли, он теряет контроль над своим телом, и складывается ощущение, словно время конкретно для него останавливается («Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле»). Смешивается всё: и повествование от 3-го лица, и внутренняя речь («Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее?»), и несобственно-прямая речь («Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко!»).
Происходящее не относится к реальности, настоящему времени, герою лишь мерещится, что он чудом спасся и вернулся домой. Скорее всего для стоящих на мосту его агония длится считанные секунды.

Только в конце повествователь резко вырывает читателя из потока сознания, «возвращает его на землю», показывая, что случилось на самом деле. Время возвращается в своё русло.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
Первая часть– повествование от 3-го лица, а именно от повествователя, а не "всевидящего автора". На это указывают фразы, выражающие сомнение или неточное знание: "по всей вероятности", "было на вид лет тридцать пять".
Несмотря на его сомнения, повествователь может "проникать" в голову героя и читать его мысли: "Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа", "Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях". Кроме этого, в тексте первой части нередко появляется внутренняя речь самого героя: "Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков".

ВТОРАЯ ЧАСТЬ
Вторая часть– в ней повествование ведётся все еще от 3-го лица, но повествователь становится больше похож на "вездесущего автора". Он всё ещё описывает чувства героя, но к простому описанию добавляется собственное мнение автора: "Чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип."

Помимо главного героя, автор также выражает ощущения других персонажей: "Миссис Факуэр с величайшей охотой".
Кроме того, во второй части представлен диалог в форме прямой речи.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ
Третья часть является потоком мыслей главного героя, судя по концовке: "Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей."
Вся часть основана на выдумке главного героя перед смертью, на его мыслях, выражающихся в прямой внутренней речи: "Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься".

Часть 1

1. Стандартное повествование от третьего лица (однако повествователь не является всеведущим, так присутствуют моменты неточности и неопределённости, вроде «скорее всего занимал должность помощника шерифа» или «По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост». Подобные моменты помогают понять то, как данную ситуацию воспринимает главный герой, смешивают его точку зрения с точкой зрения повествователя):
На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен. Несколько досок, положенных на шпалы, служили помостом для него и для его палачей двух солдат федеральной армии под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа. Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии. На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем 'на караул', то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряженная, требующая неестественного выпрямления туловища.

Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост. На другом берегу местность была открытая - пологий откос упирался в частокол из вертикально вколоченных бревен, с бойницами для ружей и амбразурой, из которой торчало жерло наведенной на мост медной пушки. По откосу, на полпути между мостом и укреплением, выстроились зрители - рота солдат-пехотинцев в положении 'вольно': приклады упирались в землю, стволы были слегка наклонены к правому плечу, руки скрещены над ложами. Справа от строя стоял лейтенант, сабля его была воткнута в землю, руки сложены на эфесе. За исключением четверых людей на середине моста, никто не двигался. Рота была повернута фронтом к мосту, солдаты застыли на месте, глядя прямо перед собой. Часовые, обращенные лицом каждый к своему берегу, казались статуями, поставленными для украшения моста.

Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчиненных, не делая никаких указаний.
2. Вероятно, внутренний монолог капитана:
Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге. По кодексу военного этикета безмолвие знаменует глубокое почтение.
3. Стандартное повествование от третьего лица, однако повествователь снова не является всеведущим, оценочные суждения вроде «судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский» передают точку зрения солдат, проводивших казнь (можно посчитать за внутренний монолог кого-то из них):
Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский. Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; черные волосы, зачесанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бородку клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту, что было несколько неожиданно в человеке с петлей на шее. Он ничем не походил на обычного преступника. Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов.
4. Стандартное повествование от третьего лица
Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану, отдал честь и тут же встал позади него, после чего капитан тоже сделал шаг в сторону. В результате этих перемещений осужденный и сержант очутились на концах доски, покрывавшей три перекладины моста. Тот конец, на котором стоял штатский, почти - но не совсем - доходил до четвертой. Раньше эта доска удерживалась в равновесии тяжестью капитана; теперь его место занял сержант. По сигналу капитана сержант должен был шагнуть в сторону, доска качнуться и осужденный - повиснуть в пролете между двумя перекладинами. Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению.
5. Замещённая прямая речь главного героя:
Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!
6. Повествование от третьего лица с элементами психологизма:
Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких резкое, отчетливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне; в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким. Удары раздавались через правильные промежутки, но медленно, как похоронный звон. Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом. Постепенно промежутки между ударами удлинялись, паузы становились все мучительнее. Чем реже раздавались звуки, тем большую силу и отчетливость приобретали. Они, словно ножом, резали ухо; он едва удерживался от крика. То, что он слышал, было тиканье его часов.

Он открыл глаза и снова увидел воду под ногами.
7. Прямая речь:
'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'.
8. Повествование от третьего лица:
Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону.


Часть 2

1. Повествование от третьего лица с элементами внутренней речи Факуэра (например «храброе войско», «увлекательная жизнь воина»):

Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан. По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить, ему не удалось вступить в ряды храброго войска, несчастливо сражавшегося и разгромленного под Коринфом, и он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться. Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог. Не было услуги - пусть самой скромной, - которой он с готовностью не оказал бы делу Юга; не было такого рискованного предприятия, на которое он не пошел бы, лишь бы против него не восставала совесть человека штатского, но воина в душе, чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип, что в делах любовных и военных дозволено все.

Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат в серой форме и попросил напиться. Миссис Факуэр с величайшей охотой отправилась в дом, чтобы собственноручно исполнить его просьбу. Как только она ушла, ее муж подошел к запыленному всаднику и стал расспрашивать о положении на фронте.
2. Стандартный диалог:

- Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.

- А далеко до моста? - спросил Факуэр.

- Миль тридцать.

- А наш берег охраняется?

- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту.

- А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, - с улыбкой сказал Факуэр, - что мог бы он сделать?

Солдат задумался.

- Я был там с месяц назад, - ответил он, - и помню, что во время зимнего разлива к деревянному устою моста прибило много плавника. Теперь бревна высохли и вспыхнут, как пакля.

3. Всеведущий повествователь (Факуэр, разумеется, не знал, что общается с лазутчиком):

Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил ее, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск.

Часть 3
1. Повествование от третьего лица, психологизм:
Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый. Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья. Мучительные, резкие боли словно отталкивались от его шеи и расходились по всему телу. Они мчались по точно намеченным разветвлениям, пульсируя с непостижимой частотой. Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара. До головы боль не доходила - голова гудела от сильного прилива крови. Мысль не участвовала в этих ощущениях. Сознательная часть его существа уже была уничтожена; он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишенный материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рев; наступили холод и мрак. Мозг снова заработал; он понял, что веревка оборвалась и что он упал в воду. Но он не захлебнулся, петля, стягивающая ему горло, не давала воде заливать легкие.

2. Замещённая прямая речь:

Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее?

3. Внутренний монолог:

Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко!

4. Повествование от третьего лица, психологизм:

По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо.

5. Прямая речь:

'Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным'.

6. Повествование от третьего лица, психологизм:

Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы, словно праздный зритель, следящий за работой фокусника.

7. Замещённая прямая речь:

Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво!

8. Повествование от третьего лица, психологизм, поток сознания:

Веревка упала, руки его разъединились и всплыли, он смутно различал их в ширящемся свете. Он с растущим вниманием следил за тем, как сначала одна, потом другая ухватились за петлю на его шее. Они сорвали ее, со злобой отшвырнули.

'Наденьте, наденьте опять!' ( прямая речь) Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела; голова горела как в огне; сердце, до сих пор слабо бившееся, подскочило к самому горлу, стремясь вырваться наружу. Все тело корчилось в мучительных конвульсиях. Но непокорные руки не слушались его приказа. Они били по воде сильными короткими ударами сверху вниз, выталкивая его на поверхность. Он почувствовал, что голова его поднялась над водой; глаза ослепило солнце; грудная клетка судорожно расширилась, - и в апогее боли его легкие наполнились воздухом.

Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал лицом набегающую рябь и по очереди различал звук каждого толчка воды. Он смотрел на лесистый берег, видел отдельно каждое дерево, каждый листик и жилки на нем, все, вплоть до насекомых в листве - цикад, мух с блестящими спинками, серых пауков, протягивающих свою паутину от ветки к ветке. Он видел все цвета радуги в капельках росы на миллионах травинок. Жужжание мошкары, плясавшей над водоворотами, трепетание крылышек стрекоз, удары лапок жука-плавунца, похожего на лодку, приподнятую веслами, - все это было внятной музыкой. Рыбешка скользнула у его глаз, и он услышал шум рассекаемой ею воды.

Он всплыл на поверхность спиной к мосту; в то же мгновение видимый мир стал медленно вращаться вокруг него, словно вокруг своей оси, и он увидел мост, укрепление на откосе, капитана, сержанта, обоих солдат - своих палачей. Силуэты их четко выделялись на голубом небе. Они кричали и размахивали руками, указывая на него; капитан выхватил пистолет, но не стрелял, у остальных не было в руках оружия.

9. Стандартное повествование от третьего лица с элементом неопределённости «что-то с силой ударило» - элементом внутренней речи героя, передающим его растерянность:

Вдруг он услышал громкий звук выстрела, и что-то с силой ударило по воде в нескольких дюймах от его головы, обдав ему лицо брызгами. Опять раздался выстрел, и он увидел одного из часовых - ружье было вскинуто, над дулом поднимался сизый дымок. Человек в воде увидел глаз человека на мосту, смотревший на него сквозь щель прицельной рамки. Он отметил серый цвет глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими. Но стрелок промахнулся.
Встречное течение подхватило Факуэра и снова повернуло его лицом к лесистому берегу. Позади него раздался отчетливый и звонкий голос, и звук этого голоса, однотонный и певучий, донесся по воде так внятно, что прорвал и заглушил все остальные звуки, даже журчание воды в его ушах. Факуэр, хоть и не был военным, достаточно часто посещал военные лагеря, чтобы понять грозный смысл этого нарочито мерного, протяжного напева; командир роты, выстроенной на берегу, вмешался в ход событий. Как холодно и неумолимо, с невозмутимой модуляцией, рассчитанной на то, чтобы внушить спокойствие солдатам, с обдуманной раздельностью прозвучали жестокие слова:

10. Прямая речь:

- Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!

11. Стандартное повествование от третьего лица:

Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность, увидел блестящие кусочки металла, странно сплющенные, которые, покачиваясь, медленно опускались на дно. Некоторые из них коснулись его лица и рук, затем отделились, продолжая опускаться.

Когда он, задыхаясь, всплыл на поверхность, он понял, что пробыл под водой долго; его довольно далеко отнесло течением - прочь от опасности. Солдаты кончали перезаряжать ружья; стальные шомполы, выдернутые из стволов, все сразу блеснули на солнце, повернулись в воздухе и стали обратно в свои гнезда. Тем временем оба часовых снова выстрелили по собственному почину - и безуспешно.

Беглец видел все это, оглядываясь через плечо; теперь он уверенно плыл по течению. Мозг его работал с такой же энергией, как его руки и ноги; мысль приобрела быстроту молнии.

12. Прямая речь:

'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'.

13. Повествование от третьего лица, восклицательное предложение можно воспринять как элемент внутреннего монолога или даже замещённую прямую речь:

Но вот в двух ярдах от него - чудовищный всплеск и тотчас же громкий стремительный гул, который, постепенно слабея, казалось, возвращался по воздуху к форту и наконец завершился оглушительным взрывом, всколыхнувшим реку до самых глубин! Поднялась водяная стена, накренилась над ним, обрушилась на него, ослепила, задушила. В игру вступила пушка. Пока он отряхнулся, высвобождаясь из вихря вспененной воды, он услышал над головой жужжанье отклонившегося ядра, и через мгновение из лесу донесся треск ломающихся ветвей.

14. Прямая речь:

'Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая'.

15. Повествование от третьего лица, психологизм:

Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось. Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту. Через несколько секунд его выбросило на песок левого - южного - берега, за небольшим выступом, скрывшим его от врагов. Внезапно прерванное движение, ссадина на руке, пораненной о камень, привели его в чувство, и он заплакал от радости. Он зарывал пальцы в песок, пригоршнями сыпал его на себя и вслух благословлял его. Крупные песчинки сияли, как алмазы, как рубины, изумруды: они походили на все, что только есть прекрасного на свете. Деревья на берегу были гигантскими садовыми растениями, он любовался стройным порядком их расположения, вдыхал аромат их цветов. Между стволами струился таинственный розоватый свет, а шум ветра в листве звучал, как пение золотой арфы.

Свист и треск картечи в ветвях высоко над головой нарушили его грезы. Канонир, обозлившись, наугад послал ему прощальный привет. Он вскочил на ноги, взбежал по отлогому берегу и укрылся в лесу.

Весь день он шел, держа направление по солнцу. Лес казался бесконечным; нигде не видно было ни прогалины, ни хотя бы охотничьей тропы. Он и не знал, что живет в такой глуши.

К вечеру он обессилел от усталости и голода. Но мысль о жене и детях гнала его вперед. Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведет его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил. Поля не окаймляли ее, не видно было и строений. Ни намека на человеческое жилье, даже ни разу не залаяла собака. Черные стволы могучих деревьев стояли отвесной стеной по обе стороны дороги, сходясь в одной точке на горизонте, как линии на перспективном чертеже. Взглянув вверх из этой расселины в лесной чаще, он увидел над головой крупные золотые звезды - они соединялись в странные созвездия и показались ему чужими. Он чувствовал, что их расположение имеет тайный и зловещий смысл. Лес вокруг него был полон диковинных звуков, среди которых - раз, второй и снова - он ясно расслышал шепот на незнакомом языке.

Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла. Он знал, что на ней черный круг - след от веревки. Глаза были выпучены, он уже не мог закрыть их. Язык распух от жажды; чтобы унять в нем жар, он высунул его на холодный воздух.

16. Внутренний монолог:

Какой мягкой травой заросла неезженая дорога! Он не чувствовал ее под ногами!

17. Повествование от третьего лица:

Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина, - может быть, он просто очнулся от бреда. Он стоит у ворот своего дома. Все осталось как было, когда он покинул его, и все радостно сверкает на утреннем солнце. Должно быть, он шел всю ночь. Толкнув калитку и сделав несколько шагов по широкой аллее, он видит воздушное женское платье; его жена, свежая, спокойная и красивая, спускается с крыльца ему навстречу. На нижней ступеньке она останавливается и поджидает его с улыбкой неизъяснимого счастья - вся изящество и благородство.

18. Замещённая прямая речь/внутренний монолог:

Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него - затем мрак и безмолвие!

19. Всеведущий повествователь:

Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей.

Часть 1

Стандартное повествование от 3-го лица: «На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка…», «Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост…», «Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчиненных, не делая никаких указаний», «…Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский. Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; черные волосы, зачесанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бородку клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту, что…», Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов. Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану…», «Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода…», «Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону».
В данной части повествование ведётся от лица неназванного, невидимого наблюдателя, который находится рядом с главным героем и беспристрастно наблюдает за происходящим. Этот рассказчик делает умозаключения по ходу повествования и глубоко проникает в мысли и чувства главного героя, словно сливаясь с ним.


Внутренний монолог героя: «Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!», «Высвободить бы только руки … я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков».
Внутренний монолог персонажа не только передает его переживания в конкретный момент истории, но и раскрывает представление о его внутреннем состоянии на протяжении всего повествования.


Поток сознания: «Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге».
Техника потока сознания создает впечатление непосредственного доступа к мыслям персонажа, как будто мы подслушиваем его внутренний диалог. Она обеспечивает уникальное и личное понимание его психического состояния, позволяя читателям стать свидетелями его неотредактированных и сырых мыслей.

Часть 2

Стандартное повествование от 3-го лица: «Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы…», «Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат…», «Солдат задумался», «Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил ее, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск».
В этом отрывке повествователь сохраняет нейтральную позицию, избегая явных оценок действий персонажа. Он стремится объективно передать события, не переусердствуя с эмоциональным тоном. Принимая роль всеведущего повествователя, он имеет доступ к мыслям и мотивам персонажа, но воздерживается от вынесения собственных суждений или эмоциональных интерпретаций.

Прямая речь персонажей: «Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ», «А далеко до моста?», «Миль тридцать», «А наш берег охраняется?», «Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту», «А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, что мог бы он сделать?», «Я был там с месяц назад … и помню, что во время зимнего разлива к деревянному устою моста прибило много плавника. Теперь бревна высохли и вспыхнут, как пакля».
Диалоговая форма в этом тексте предоставляет читателям возможность непосредственно познакомиться с характерами персонажей, как если бы они были свидетелями реального жизненного взаимодействия. Читатели могут напрямую наблюдать за тем, что говорят и как реагируют персонажи, формируя собственное понимание их личностных качеств и мотиваций, а не полагаясь на интерпретации или описания третьей стороны.


Часть 3

Стандартное повествование от 3-го лица: «Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый. Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за…», «По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо…», «Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы…», «Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела…», «Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал…», «Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность…», «Но вот в двух ярдах от него - чудовищный всплеск и тотчас же громкий стремительный гул, который, постепенно слабея, казалось, возвращался по воздуху к форту и наконец завершился оглушительным взрывом, всколыхнувшим…», «Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось…», «Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина…», «Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него … Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей».
Перспектива повествователя смещается, приближаясь к сознанию главного героя, раскрывая его внутренний мир и субъективный опыт. Читатель погружается в мысли и эмоции персонажа, получая полное представление о его переживаниях и взгляде на окружающий мир.


Прямая речь персонажа: «Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!»
Прямая речь усиливает напряженность момента, создавая непосредственную связь с эмоциями и мыслями говорящего. Благодаря этому читатель погружается в диалог, ощущая его остроту и накал.


Внутренний монолог героя: «Быть повешенным и утопленным - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным», «Наденьте, наденьте опять!», «Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься», «Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая».
Внутренний монолог обеспечивает беспрепятственный доступ к внутренним переживаниям персонажа в решающий момент. Читатель становится свидетелем неотфильтрованных мыслей и эмоций, отслеживая эволюцию его созния в ситуации повышенного напряжения.

Поток сознания: «Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво!», «Как она прекрасна!»
Поток сознания вовлекает читателя в непосредственные, неотредактированные мысли героя в моменты блаженства. Не отдавая себе отчета в своих размышлениях, персонаж позволяет читателю заглянуть в самые сокровенные уголки его разума, испытывая чистоту и спонтанность его переживаний.


Несобственно-прямая речь: «…но как далеко, как недосягаемо далеко!», «Какой мягкой травой заросла неезженая дорога!»

Варвара Бабуева 115

По большей части, все три фрагмента текста щедро сдобрены стандартное повествование от третьего лица.
1 часть: Восклицания “Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!” - несобственная прямая речь главного героя.
“Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор ... - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху... То, что он слышал, было тиканье его часов” - внутренний монолог главного героя, мы видим отражение сути его мыслей, при этом эта внутренняя речь несколько напоминает поток сознания из-за смены зрительных и слуховых образов.

2 часть: Во второй части повествователь знакомит нас с главным гером, который теперь обретает имя и жизненную историю, вкратце описанную в форме стандартного повествования от 3-го лица (еще встречающейся в этой части текста позднее) и плавно переходящую в отражение внутренней жизненной позиции главного героя: “Он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться. Он верил, что ... А пока он делал, что мог... лишь бы против него не восставала совесть человека штатского, но воина в душе, чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип, что в делах любовных и военных дозволено все” - внутренняя речь главного героя, т.к мы наблюдаем самоидентификацию и позицию героя.

Присутствует также и прямая речь героев: “- А далеко до моста? - спросил Факуэр. / - Миль тридцать. / - А наш берег охраняется? /- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту. / - А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, - с улыбкой сказал Факуэр, - что мог бы он сделать?”

3 часть: несмотря на смену типов повествования, по финалу произведения становится очевидно, что произошедшее было видением, пронесшимся в бредящем умирающем сознании главного героя, то есть смена образов и типов повествования несмотря на иллюзию повествования оказывается болезненной игрой гибнущего сознания.
В третьей части главный герой обретает имя - повествователь обозначает его как Факуэр, словно отбрасывая формальности первого знакомства, меняя перспективу, так описываемые события воспринимаются словно через призму видения самого героя, но в перспективе взгляда со стороны, вплетаясь в текст в виде внутренней речи: “Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность, увидел блестящие кусочки металла, странно сплющенные, которые, покачиваясь, медленно опускались на дно. Некоторые из них коснулись его лица и рук, затем отделились, продолжая опускаться.”

Заметна и прямая речь: 'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'.
“Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже” - напоминает несобственную прямую речь, потому что только сам герой мог знать, насколько глубоко он собирается нырнуть.

Часть 1.

Во всех частях преобладает стандартное повествование от 3-го лица: «На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен…», «Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии. На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем 'на караул', то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряженная, требующая неестественного выпрямления туловища»…
Присутствуют также следующие формы повествования:
Несобственно-прямая речь: «Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению», «Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких резкое, отчетливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне; в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким»

Внутренний монолог: «Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков», «Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге»

Мысли героя: «Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!»

Часть 2.
Стандартное повествование от 3-го лица: «Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан. По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить, ему не удалось вступить в ряды храброго войска, несчастливо сражавшегося и разгромленного под Коринфом…», «Это был лазутчик федеральных войск»

Прямая речь (диалог):
- Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.
- А далеко до моста? - спросил Факуэр.
- Миль тридцать.
- А наш берег охраняется?
- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту.
- А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, - с улыбкой сказал Факуэр, - что мог бы он сделать?

Несобственно-прямая речь: «…он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться. Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог»

Часть 3.
Стандартное повествование от 3-го лица: «Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый», «Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки», «Он всплыл на поверхность спиной к мосту; в то же мгновение видимый мир стал медленно вращаться вокруг него, словно вокруг своей оси, и он увидел мост, укрепление на откосе, капитана, сержанта, обоих солдат - своих палачей»

Кроме того, есть несобственно-прямая речь: «Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее?», «Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво!», «Какой мягкой травой заросла неезженая дорога! Он не чувствовал ее под ногами!», «Как она прекрасна!»

Внутренний монолог: «Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным…», «Наденьте, наденьте опять!», «Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься.», «Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая»

Прямая речь: - Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!

Поток сознания: «Они мчались по точно намеченным разветвлениям, пульсируя с непостижимой частотой. Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара. До головы боль не доходила - голова гудела от сильного прилива крови. Мысль не участвовала в этих ощущениях. Сознательная часть его существа уже была уничтожена; он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишенный материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рев; наступили холод и мрак», «Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось. Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту»

Часть 1- повествование ведётся от 3 лица

Повествование от 3 лица, от лица автора. Он наблюдает за происходящим и описывает это в первой части: «На железнодорожном мосту, в северной части Албамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала верёвка». Можно утверждать, что автор- присутствующий на месте события. Он подробно описывает всё, что видит. Однако он не знает всех подробностей о приговорённом человеке: он не знает его имени, не знает, кем он является («Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять»), ни причины его приговора. Он пытается сделать определенные выводы о человеке исходя из собственных наблюдений. «Судя по пальто- такое обычно носили плантаторы,- он был штатский». Ещё одним примером, подтверждающим то, что автор не знаком с этим человеком, может быть следующее: «Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; чёрные волосы, зачёсанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука». Автор уделяет большое внимание описанию внешности героя. Рассказчик, в свою очередь, тоже никак не обозначен, читателю неизвестно его имя: повествователь нейтральный. Есть также переплетение мыслей героя и речи автора: «Когда эти мысли, которые здесь приходиться излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее- молнией сверкнули в мозгу…»

Часть 2- повествование ведётся от 3 лица
В отличие от первой части, повествователь второй части всеведущий и абстрактный. Во второй части повествователь более осведомлён о некоторых подробностях жизни приговорённого: «По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить». Во второй части присутствует обилие прямой речи (Факуэра и лазутчика): « А далеко до моста?- спросил Факуэр», «Миль тридцать», «А наш берег охраняется?», «Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки до часовой на мосту». Прямая речь помогает нам узнать многое о самом герое. Мы узнаём, что Пэйтон Факуэр был ярым приверженцем дела южан и как многие рабовладельцы он был участником политической борьбы. Наблюдается и несобственно-прямая речь, например: «Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог. Не было услуги- пусть самой скромной, которой он с готовностью не оказал бы делу Юга…».

Часть 3 - повествование ведётся от самого героя
Третья часть, ещё сильнее отличается от двух предыдущих частей, поскольку ведётся от самого героя, в ней присутствует много внутренней речи героя, его мыслей: «Быть повешенным и утопленным, -подумал он,- это ещё куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным». Поток сознания: «Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво! Как она прекрасна!». При этом третья часть не не лишена описания событий от третьего лица: «Он всплыл на поверхность спиной к мосту; в то же мгновение видимый мир стал медленно вращаться вокруг него, словно вокруг своей оси, и он увидел мост, укрепление на откосе, капитана, сержанта, обоих солдат- своих палачей». Далее идёт описание всеведущего повествователя: «Беглец видел всё это, оглядываясь через плечо; теперь он уверенно плыл по течению. Мозг его работал с такой же энергией, как его руки и ноги; мысль приобрела быстроту молнии». В конце третьей части обилие восклицательных предложений помогает наиболее точно показать надежду и чувства главного героя, при виде родного дома и жены: «Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет придать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею…». В конце остро чувствуется контраст трогательных восклицаний и ужасной истины. Читатель вновь видит героя таким, каким мы его видели в предыдущих частях: «Пэйтон Факуэр был мёртв». Думаю, автор неслучайно использовал разные формы повествования в этих трёх частях; он хотел наиболее полно отразить поднимаемую им в тексте проблему, используя этот приём

В начале 1 части рассказа автор-повествователь в подробностях описывает процесс, предшествующий казни: " Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен."
Далее при описании местности автор-повествователь высказывает собственные предположения: " По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост...", которые перерастают в поток сознания: "Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге."
Перед самой казнью представлена несобственно-прямая речь, за которой следует внутренний монолог осужденного, описаны его чувства перед смертью: "Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению. Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!
Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких резкое, отчетливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне; в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким. Удары раздавались через правильные промежутки, но медленно, как похоронный звон. Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом. Постепенно промежутки между ударами удлинялись, паузы становились все мучительнее. Чем реже раздавались звуки, тем большую силу и отчетливость приобретали. Они, словно ножом, резали ухо; он едва удерживался от крика. То, что он слышал, было тиканье его часов."
Прямая речь тоже представлена в рассказе: 'Высвободить бы только руки,.. я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'.

Во 2 части автор-повествователь сперва кратко описывает героя: "Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан."
Далее следует несобственно-прямая речь, описание внутреннего мира рабовладельца: «Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог. Не было услуги - пусть самой скромной, - которой он с готовностью не оказал бы делу Юга; не было такого рискованного предприятия, на которое он не пошел бы, лишь бы против него не восставала совесть человека штатского, но воина в душе, чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип, что в делах любовных и военных дозволено все."
Звучат и голоса других персонажей, а именно солдата, когда он вместе с героем-повествователем обсуждает обстановку на фронте:
Герой-повествователь: - "А далеко до моста?.."
Голоса других персонажей: - "Миль тридцать
..."

3 часть открывается несобственно-прямой речью героя и описаниями его боли. В целом, в 3 части преимущественно звучит несобственно-прямая речь: "Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый. Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья. Мучительные, резкие боли словно отталкивались от его шеи и расходились по всему телу. Они мчались по точно намеченным разветвлениям, пульсируя с непостижимой частотой. Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара. До головы боль не доходила - голова гудела от сильного прилива крови. Мысль не участвовала в этих ощущениях. Сознательная часть его существа уже была уничтожена; он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишенный материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рев; наступили холод и мрак. Мозг снова заработал; он понял, что веревка оборвалась и что он упал в воду. Но он не захлебнулся, петля, стягивающая ему горло, не давала воде заливать легкие. Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее? Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко! По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо."
Далее идёт прямая речь Факуэра: 'Быть повешенным и утопленным,.. это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным'.
Автор-повествователь описывает происходящее: " Человек в воде увидел глаз человека на мосту, смотревший на него сквозь щель прицельной рамки."" Встречное течение подхватило Факуэра и снова повернуло его лицом к лесистому берегу."
Звучат голоса других персонажей, в данном случае командира роты: "Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!"
Герой-повествователь дает оценку действиям лейтенанта: 'Лейтенант,.. допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'.
Автор-повествователь описывает происходящее с Факуэром: "Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту. Через несколько секунд его выбросило на песок левого - южного - берега, за небольшим выступом, скрывшим его от врагов."
Вновь звучит несобственно-прямая речь Факуэра: "Внезапно прерванное движение, ссадина на руке, пораненной о камень, привели его в чувство, и он заплакал от радости. Он зарывал пальцы в песок, пригоршнями сыпал его на себя и вслух благословлял его. Крупные песчинки сияли, как алмазы, как рубины, изумруды: они походили на все, что только есть прекрасного на свете." "К вечеру он обессилел от усталости и голода. Но мысль о жене и детях гнала его вперед. Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведет его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил. Поля не окаймляли ее, не видно было и строений. Ни намека на человеческое жилье, даже ни разу не залаяла собака. Черные стволы могучих деревьев стояли отвесной стеной по обе стороны дороги, сходясь в одной точке на горизонте, как линии на перспективном чертеже. Взглянув вверх из этой расселины в лесной чаще, он увидел над головой крупные золотые звезды - они соединялись в странные созвездия и показались ему чужими. Он чувствовал, что их расположение имеет тайный и зловещий смысл. Лес вокруг него был полон диковинных звуков, среди которых - раз, второй и снова - он ясно расслышал шепот на незнакомом языке.

Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла. Он знал, что на ней черный круг - след от веревки. Глаза были выпучены, он уже не мог закрыть их. Язык распух от жажды; чтобы унять в нем жар, он высунул его на холодный воздух. Какой мягкой травой заросла неезженая дорога! Он не чувствовал ее под ногами!

Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина, - может быть, он просто очнулся от бреда. Он стоит у ворот своего дома. Все осталось как было, когда он покинул его, и все радостно сверкает на утреннем солнце. Должно быть, он шел всю ночь. Толкнув калитку и сделав несколько шагов по широкой аллее, он видит воздушное женское платье; его жена, свежая, спокойная и красивая, спускается с крыльца ему навстречу. На нижней ступеньке она останавливается и поджидает его с улыбкой неизъяснимого счастья - вся изящество и благородство. Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия. "
Заканчивается часть стандартным повествованием от 3-го лица, констатацией смерти героя: "Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей."

1 ЧАСТЬ

На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. (повествование от 3-его лица) Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен. Несколько досок, положенных на шпалы, служили помостом для него и для его палачей двух солдат федеральной армии под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа.(внутренний монолог) Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии. На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем 'на караул', то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряженная, требующая неестественного выпрямления туловища. (повествование от 3-его лица)

Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост. На другом берегу местность была открытая - пологий откос упирался в частокол из вертикально вколоченных бревен, с бойницами для ружей и амбразурой, из которой торчало жерло наведенной на мост медной пушки. По откосу, на полпути между мостом и укреплением, выстроились зрители - рота солдат-пехотинцев в положении 'вольно': приклады упирались в землю, стволы были слегка наклонены к правому плечу, руки скрещены над ложами. Справа от строя стоял лейтенант, сабля его была воткнута в землю, руки сложены на эфесе. За исключением четверых людей на середине моста, никто не двигался. Рота была повернута фронтом к мосту, солдаты застыли на месте, глядя прямо перед собой. Часовые, обращенные лицом каждый к своему берегу, казались статуями, поставленными для украшения моста. (внутренний монолог)

Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчиненных, не делая никаких указаний. (повествование от 3-его лица) Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге. По кодексу военного этикета безмолвие знаменует глубокое почтение.(внутренний монолог)

Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский. Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; черные волосы, зачесанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бородку клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту, что было несколько неожиданно в человеке с петлей на шее. Он ничем не походил на обычного преступника. Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов. (повествование от 3-его лица)

Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану, отдал честь и тут же встал позади него, после чего капитан тоже сделал шаг в сторону. (повествование от 3-его лица) В результате этих перемещений осужденный и сержант очутились на концах доски, покрывавшей три перекладины моста. Тот конец, на котором стоял штатский, почти - но не совсем - доходил до четвертой. Раньше эта доска удерживалась в равновесии тяжестью капитана; теперь его место занял сержант. По сигналу капитана сержант должен был шагнуть в сторону, доска качнуться и осужденный - повиснуть в пролете между двумя перекладинами. Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению. Как медленно оно плыло! Какая ленивая река! (поток сознания)

Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких резкое, отчетливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне; в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким. Удары раздавались через правильные промежутки, но медленно, как похоронный звон. Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом. Постепенно промежутки между ударами удлинялись, паузы становились все мучительнее. Чем реже раздавались звуки, тем большую силу и отчетливость приобретали. Они, словно ножом, резали ухо; он едва удерживался от крика. То, что он слышал, было тиканье его часов. (поток сознания)

Он открыл глаза и снова увидел воду под ногами. 'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'. (прямая речь)

Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону. (внутренний монолог)
----------
-повествование от 3-его лица в этой части довольно субъективно, есть ощущение, будто о событиях повествует не отстранённый нейтральный повествователь, а их непосредственный участник, наблюдающий со стороны, т.е. автор-повествователь
-внутренний монолог местами очень схож с потоком сознания (занимает большую часть повествования): мысли героя непоследовательны, персонаж часто сменяет тему.
-законченная мысль, выраженная в прямой речи, несмотря на линейность, также весьма непоследовательна, что делает её похожей на нечто среднее между потоком сознания и внутренним монологом


2 ЧАСТЬ

Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан. По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить, ему не удалось вступить в ряды храброго войска, несчастливо сражавшегося и разгромленного под Коринфом, (повествование от 3-его лица) и он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться. Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог. Не было услуги - пусть самой скромной, - которой он с готовностью не оказал бы делу Юга; не было такого рискованного предприятия, на которое он не пошел бы, лишь бы против него не восставала совесть человека штатского, но воина в душе, чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип, что в делах любовных и военных дозволено все. (внутренний монолог)

Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат в серой форме и попросил напиться. Миссис Факуэр с величайшей охотой отправилась в дом, чтобы собственноручно исполнить его просьбу. Как только она ушла, ее муж подошел к запыленному всаднику и стал расспрашивать о положении на фронте. (повествование от 3-его лица)

- Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.

- А далеко до моста? - спросил Факуэр.

- Миль тридцать.

- А наш берег охраняется?

- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту.

- А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, - с улыбкой сказал Факуэр, - что мог бы он сделать?

Солдат задумался.

- Я был там с месяц назад, - ответил он, - и помню, что во время зимнего разлива к деревянному устою моста прибило много плавника. Теперь бревна высохли и вспыхнут, как пакля. (прямая речь)

Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил ее, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск. (повествование от 3-его лица)
----------
-в начале повествование от 3-его лица также напоминает скорее повествование автора-повествователя, а не отстранённого автора, однако далее описание событий уже больше похоже на объективную констатацию фактов
-внутренний монолог здесь выражает внутреннее состояние героя и больше напоминает повествование со стороны
-прямая речь здесь представлена в наиболее распространённом виде -- герои обмениваются репликами


3 ЧАСТЬ

Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый.(повествование от 3-его лица) Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья. Мучительные, резкие боли словно отталкивались от его шеи и расходились по всему телу. Они мчались по точно намеченным разветвлениям, пульсируя с непостижимой частотой. Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара. До головы боль не доходила - голова гудела от сильного прилива крови. Мысль не участвовала в этих ощущениях. Сознательная часть его существа уже была уничтожена; он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишенный материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рев; наступили холод и мрак. Мозг снова заработал; он понял, что веревка оборвалась и что он упал в воду. Но он не захлебнулся, петля, стягивающая ему горло, не давала воде заливать легкие. Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее? Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко! По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо. (внутренняя речь) 'Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным'. (прямая речь)

Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы, словно праздный зритель, следящий за работой фокусника.(внутренняя речь) Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво! (повествование от 3-его лица) Веревка упала, руки его разъединились и всплыли, он смутно различал их в ширящемся свете. Он с растущим вниманием следил за тем, как сначала одна, потом другая ухватились за петлю на его шее. Они сорвали ее, со злобой отшвырнули.(внутренняя речь)

'Наденьте, наденьте опять!'(прямая речь) Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела; голова горела как в огне; сердце, до сих пор слабо бившееся, подскочило к самому горлу, стремясь вырваться наружу. Все тело корчилось в мучительных конвульсиях. Но непокорные руки не слушались его приказа. Они били по воде сильными короткими ударами сверху вниз, выталкивая его на поверхность. Он почувствовал, что голова его поднялась над водой; глаза ослепило солнце; грудная клетка судорожно расширилась, - и в апогее боли его легкие наполнились воздухом. (внутренняя речь)

Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал лицом набегающую рябь и по очереди различал звук каждого толчка воды. Он смотрел на лесистый берег, видел отдельно каждое дерево, каждый листик и жилки на нем, все, вплоть до насекомых в листве - цикад, мух с блестящими спинками, серых пауков, протягивающих свою паутину от ветки к ветке. Он видел все цвета радуги в капельках росы на миллионах травинок. Жужжание мошкары, плясавшей над водоворотами, трепетание крылышек стрекоз, удары лапок жука-плавунца, похожего на лодку, приподнятую веслами, - все это было внятной музыкой. Рыбешка скользнула у его глаз, и он услышал шум рассекаемой ею воды. (внутренняя речь)

Он всплыл на поверхность спиной к мосту; в то же мгновение видимый мир стал медленно вращаться вокруг него, словно вокруг своей оси, и он увидел мост, укрепление на откосе, капитана, сержанта, обоих солдат - своих палачей. Силуэты их четко выделялись на голубом небе. Они кричали и размахивали руками, указывая на него; капитан выхватил пистолет, но не стрелял, у остальных не было в руках оружия.(внутренняя речь)

Вдруг он услышал громкий звук выстрела, и что-то с силой ударило по воде в нескольких дюймах от его головы, обдав ему лицо брызгами. Опять раздался выстрел, и он увидел одного из часовых - ружье было вскинуто, над дулом поднимался сизый дымок. Человек в воде увидел глаз человека на мосту, смотревший на него сквозь щель прицельной рамки. Он отметил серый цвет глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими. Но стрелок промахнулся. (внутренняя речь)

Встречное течение подхватило Факуэра и снова повернуло его лицом к лесистому берегу.(повествование от 3-его лица) Позади него раздался отчетливый и звонкий голос, и звук этого голоса, однотонный и певучий, донесся по воде так внятно, что прорвал и заглушил все остальные звуки, даже журчание воды в его ушах. Факуэр, хоть и не был военным, достаточно часто посещал военные лагеря, чтобы понять грозный смысл этого нарочито мерного, протяжного напева; командир роты, выстроенной на берегу, вмешался в ход событий. Как холодно и неумолимо, с невозмутимой модуляцией, рассчитанной на то, чтобы внушить спокойствие солдатам, с обдуманной раздельностью прозвучали жестокие слова: (внутренняя речь)

- Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли! (прямая речь)

Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность, увидел блестящие кусочки металла, странно сплющенные, которые, покачиваясь, медленно опускались на дно. Некоторые из них коснулись его лица и рук, затем отделились, продолжая опускаться. (внутренняя речь)

Когда он, задыхаясь, всплыл на поверхность, он понял, что пробыл под водой долго; его довольно далеко отнесло течением - прочь от опасности.(внутренняя речь) Солдаты кончали перезаряжать ружья; стальные шомполы, выдернутые из стволов, все сразу блеснули на солнце, повернулись в воздухе и стали обратно в свои гнезда. Тем временем оба часовых снова выстрелили по собственному почину - и безуспешно.(повествование от 3-его лица)

Беглец видел все это, оглядываясь через плечо; теперь он уверенно плыл по течению.(повествование от 3-его лица) Мозг его работал с такой же энергией, как его руки и ноги; мысль приобрела быстроту молнии. (внутренняя речь)

'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'. (прямая речь)

Но вот в двух ярдах от него - чудовищный всплеск и тотчас же громкий стремительный гул, который, постепенно слабея, казалось, возвращался по воздуху к форту и наконец завершился оглушительным взрывом, всколыхнувшим реку до самых глубин! Поднялась водяная стена, накренилась над ним, обрушилась на него, ослепила, задушила. В игру вступила пушка. Пока он отряхнулся, высвобождаясь из вихря вспененной воды, он услышал над головой жужжанье отклонившегося ядра, и через мгновение из лесу донесся треск ломающихся ветвей.(внутренняя речь)

'Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая'.(прямая речь)

Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось. Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту.(внутренняя речь) Через несколько секунд его выбросило на песок левого - южного - берега, за небольшим выступом, скрывшим его от врагов.(повествование от 3-его лица) Внезапно прерванное движение, ссадина на руке, пораненной о камень, привели его в чувство, и он заплакал от радости. Он зарывал пальцы в песок, пригоршнями сыпал его на себя и вслух благословлял его. Крупные песчинки сияли, как алмазы, как рубины, изумруды: они походили на все, что только есть прекрасного на свете. Деревья на берегу были гигантскими садовыми растениями, он любовался стройным порядком их расположения, вдыхал аромат их цветов. Между стволами струился таинственный розоватый свет, а шум ветра в листве звучал, как пение золотой арфы.(внутренняя речь)

Свист и треск картечи в ветвях высоко над головой нарушили его грезы.(внутренняя речь) Канонир, обозлившись, наугад послал ему прощальный привет. Он вскочил на ноги, взбежал по отлогому берегу и укрылся в лесу.(повествование от 3-его лица)

Весь день он шел, держа направление по солнцу. Лес казался бесконечным; нигде не видно было ни прогалины, ни хотя бы охотничьей тропы. Он и не знал, что живет в такой глуши.(внутренняя речь)

К вечеру он обессилел от усталости и голода. Но мысль о жене и детях гнала его вперед. Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведет его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил.(внутренняя речь) Поля не окаймляли ее, не видно было и строений. Ни намека на человеческое жилье, даже ни разу не залаяла собака. Черные стволы могучих деревьев стояли отвесной стеной по обе стороны дороги, сходясь в одной точке на горизонте, как линии на перспективном чертеже.(повествование от 3-его лица) Взглянув вверх из этой расселины в лесной чаще, он увидел над головой крупные золотые звезды - они соединялись в странные созвездия и показались ему чужими. Он чувствовал, что их расположение имеет тайный и зловещий смысл. Лес вокруг него был полон диковинных звуков, среди которых - раз, второй и снова - он ясно расслышал шепот на незнакомом языке.(внутренняя речь)

Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла. Он знал, что на ней черный круг - след от веревки. Глаза были выпучены, он уже не мог закрыть их. Язык распух от жажды; чтобы унять в нем жар, он высунул его на холодный воздух. Какой мягкой травой заросла неезженая дорога! Он не чувствовал ее под ногами!(внутренняя речь)

Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина, - может быть, он просто очнулся от бреда. Он стоит у ворот своего дома. Все осталось как было, когда он покинул его, и все радостно сверкает на утреннем солнце. Должно быть, он шел всю ночь. Толкнув калитку и сделав несколько шагов по широкой аллее, он видит воздушное женское платье; его жена, свежая, спокойная и красивая, спускается с крыльца ему навстречу. На нижней ступеньке она останавливается и поджидает его с улыбкой неизъяснимого счастья - вся изящество и благородство. Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него - затем мрак и безмолвие!(внутренняя речь)

Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей.(повествование от 3-его лица)
----------
-внутренняя речь преобладает в этой части и скорее напоминает повествование от 3-его лица (с той лишь разницей, что выражает чувства героя), выполняет скорее задачу описания событий с точки зрения персонажа, нежели отражения его мыслей и чувств
-повествование от 3-его лица здесь почти отсутствует и лишь добавляет детали к повествованию 
-прямая речь лишь единожды представляет собой сказанные вслух слова, в остальных же случаях -- выражает законченные мысли героя

Часть 1

Автор-повествователь: «На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним…», «По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост…», «Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять.», «Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский.», «Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях.», «Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом.»

Повествование от 3-его лица: «Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению.»

Внутренний монолог героя: Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!»

Внутренняя прямая речь героя: «Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'.»

Часть 2

Автор-повествователь: «Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан.», «По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить…», «Это был лазутчик федеральных войск.»

Прямая речь героев:
- Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.

- А далеко до моста? - спросил Факуэр.

- Миль тридцать.
<…>

Часть 3

Повествование от 3-его лица: «Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья.», «Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара.», «Он почувствовал, что голова его поднялась над водой; <…>, - и в апогее боли его легкие наполнились воздухом.», «Тем временем оба часовых снова выстрелили по собственному почину - и безуспешно.», «Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла.»

Внутренний монолог героя: «Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее? Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко!», «Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво!», «Какой мягкой травой заросла неезженая дорога!»

Внутренняя прямая речь героя:  'Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным'., 'Наденьте, наденьте опять!', 'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'., 'Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая'.

Прямая речь героев: «- Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!»,

Косвенная речь: «Он отметил серый цвет глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими.», «Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла.»

Автор-повествователь: «Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы, словно праздный зритель, следящий за работой фокусника.»; «К вечеру он обессилел от усталости и голода. <…> Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведет его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил.», «Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина, - может быть, он просто очнулся от бреда.<…> Должно быть, он шел всю ночь.», «Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей.»

1 часть
Автор выражен эксплицитно, и повествование ведется от третьего лица. Автор, судя по уточнениям, данным после военных терминов, рассчитывает на читателя, с военным не делом не знакомого: "На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем 'на караул', то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряженная, требующая неестественного выпрямления туловища ...  выстроились зрители - рота солдат-пехотинцев в положении 'вольно': приклады упирались в землю, стволы были слегка наклонены к правому плечу, руки скрещены над ложами".
Здесь используется несколько форм повествования. Среди них - внутренний монолог персонажа и от третьего лица.
Примеры внутреннего монолога:
1) "... по часовому с ружьем 'на караул', то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряженная, требующая неестественного выпрямления туловища", - в этом месте речь автора и речь героя "смешались", так как, судя по тексту, герой не использовал военную лексику, следовательно, но тем не менее, названную в отрывке позу автор видит именно глазами героя.
2) "... Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчиненных, не делая никаких указаний ... По кодексу военного этикета безмолвие знаменует глубокое почтение", - внутренний монолог капитана (подтверждается его знанием военного кодекса и этикета)
3) "... Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге. По кодексу военного этикета безмолвие знаменует глубокое почтение", - внутренний монолог капитана, точка зрения в плане фразеологии
4) "... Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский", - описание висельника глазами капитана ("точка зрения" капитана в плане фразеологии). Это доказывают следующие фрагменты: " Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; черные волосы, зачесанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бородку клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту, что было несколько неожиданно в человеке с петлей на шее. Он ничем не походил на обычного преступника. Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов". Шрифтом выделены два фрагмента. Первый - "обычный преступник". Для того, чьим голосом ведется повествование в данном отрывке преступления и криминал - дело знакомое и вполне обычное, поэтому применительно к слову "преступник" употреблено именно такое слово. "Закон военного времени", сама формулировка говорит о том, что тот, от чьего лица ведется монолог (судя по всему, капитан), знает правила такого периода истории, сталкивался с ними прежде. Пристальное внимание к выбритому лицу - черта, присущая военным (капитан как раз обратил внимание на выбритые щеки персонажа). Шрифтом подчеркнута точка зрения капитана в плане психологии.
5) "По сигналу капитана сержант должен был шагнуть в сторону, доска качнуться и осужденный - повиснуть в пролете между двумя перекладинами. Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа", - внутренний монолог висельника, наблюдение за движением его мысли.
6) "Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению. Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!" - внутренний монолог, слияние точек зрения плана пространства и фразеологии, ведущий за собой переход от внутреннего монолога к несобственно-прямой речи. Жирным выделено совмещение точек зрения плана психологии и фразеологии, автор и персонаж слились.
Повествование в следующем фрагменте: "Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост", - ведется от лица висельника (персонаж и автор находятся в одном пространстве). На это указывает выделенное слово.
В плане фразеологии замечаем прямую речь: "Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков". Главная ценность в жизни висельника - семья, Родина, дом. Этот фрагмент будет показан в 3 части. Здесь продолжается бред героя, находящегося в агонии.

2 часть
Данная часть дает нам ответы к вопросам, возникающим при прочтении 1 и 3 частей, т.к тут автор дает информацию о политических настроениях героя, которые предопределят его судьбу, повествует о биографии, говоря о первом в прошедшем времени, о втором - в настоящем.
Внутренний монолог: "Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время".
Использованы жаргоны "для обмана" и героя, и читателя. "Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению", (сочетание точек зрения говорящего и слушающего) - солдат использовал локальное наименование для обозначения северян, чем заслужил проход сквозь ручей и позже совершил донос. Повествование ведется в двойной временной перспективе: со стороны героя и его семьи и со стороны самого автора, смотрящего "ретроспективно", из будущего. В помещении автор не перемещается, находится у усадьбы героя. Рамочная конструкция: зачин с картины выпивки и конец абзаца такой же, что дает внешнюю картину событий. Наполнение в середине - внутренний диалог.

3 часть
Рамочная конструкция: зачин с картины выпивки и конец абзаца такой же, что дает внешнюю картину событий. Наполнение в середине - внутренний диалог. Кольцевая композиция, в середине которой находится поток сознания героя, например: "Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему...". Внутренний монолог является средством передачи потока сознания героя.
Внутренний монолог: "Понять грозный смысл этого нарочито мерного, протяжного напева; командир роты, выстроенной на берегу, вмешался в ход событий", - описание военных через звуки, слышимые героем (видеть он их не может, т.к. плывет от них прочь)
Несобственно-прямая речь:
- Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее?
- Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно!
Браво!
Прямая речь:
- Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть
пристреленным
- Наденьте, наденьте опять!
- Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону...
Автор неоднократно пытается заставить нас думать, что герой уже мертв, обозначая его руки, которые действовали будто отдельно от уставшего тела. Точка зрения героя в плане пространства передается автором следующим образом: "Силуэты их чето выделялись на голубом небе". Речь для героя не свойственна, но это его картинка, которую он видит "из-под воды".
"Человек в воде увидел глаз человека на мосту, смотревший на него сквозь щель прицельной рамки. Он отметил серый цвет глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими" - сочетание точек зрения пространства и психологии. Мы видим картинку глазами испуганного героя, чье зрение от стресса обострилось, и улавливаем его размышления о зорких серых глазах, которые переводят нас из пространственного плана в психологический.

Часть 1

Стандартное повествование от третьего лица: (рассказчик никак не обозначен, он не всеведущ, что можно понять по таким фразам как ‘По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост’, ‘ Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский’, ‘… под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа…’)

Внутренняя речь: ‘Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!’

Внутренняя прямая речь: 'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'.

Часть 2

Повествование от третьего лица: (однако повествователь всеведущ ‘По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить…’ - имеет неограниченное знание): ‘Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы’, ‘Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат’, ‘Солдат задумался’, ‘Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил ее, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск’

Прямая речь героев (Факуэр и солдат-лазутчик): - Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.

- А далеко до моста? - спросил Факуэр.

- Миль тридцать.

- А наш берег охраняется?

- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту.
«…»

Часть 3

Переходы между формами повествования. Встречаются прямая речь, внутренняя прямая речь, а также поток сознания.

Повествование от третьего лица (повествователь все также всеведущ): ‘Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый. Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за…’, ‘По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо’, ‘Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы’, ‘Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела’, ‘Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал…’ , ‘Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность’, ‘Но вот в двух ярдах от него - чудовищный всплеск и тотчас же громкий стремительный гул, который, постепенно слабея, казалось, возвращался по воздуху к форту и наконец завершился оглушительным взрывом, всколыхнувшим’, ‘Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось’, ‘Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина’, ‘Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него … Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей‘

Прямая речь (вовлекает читателя в описываемые события): ‘Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!

Поток сознания: ‘Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво!’,

Внутренняя прямая речь: ‘Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным', ‘Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону’, ‘Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая’

Часть 1
Повествование от 3 лица:

* «На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка
* «Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост»
* «Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчиненных, не делая никаких указаний
* «Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский. Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; черные волосы, зачесанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бородку клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту»
* «Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов. Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану»
* «Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях»
* «Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону».

Повествователь не назван, он не представлен читателю (у него нет имени, он не участвует в действии, однако остается впечатление, что он находится где-то «над» происходящим, наблюдает со стороны. Его чувства схожи с тем, что испытывает персонажа, кроме того он комментирует действие, и в каком-то смысле подводит «итоги».

Внутренний монолог героя:

* «Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!»
* «Высвободить бы только руки… я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков».

При помощи внутреннего монолога читатель может понять размышления и переживания героя, глубже прочувствовать их, почти что ощутить эмоции и чувства, переживаемые героем, и нельзя не сказать о динамичности мыслей (мыслительного процесса)

Поток сознания:

* «Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге».

В потоке сознания читатель может «проникнуть» в мысли персонажа.

 
Часть 2
Повествование от 3 лица:

* «Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы»
* «Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат»
* «Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил ее, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск».

В данной части образ повествователя переходит в категорию всеведущего повествователя. Здесь он более нейтрален в оценке действий. Он комментирует происходящее, но эмоции уходят на второй план.

Прямая речь персонажей:

* «Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ»
* «А далеко до моста?»
* «Миль тридцать»
* «А наш берег охраняется?»
* «Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту»
* «А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, что мог бы он сделать?»
* «Я был там с месяц назад … и помню, что во время зимнего разлива к деревянному устою моста прибило много плавника. Теперь бревна высохли и вспыхнут, как пакля».

С помощью диалога читатель может понять настроение и характер, отметить особенности речи персонажа, при этом комментарий третьего лица здесь не понадобиться.

Часть 3
Повествование от 3 лица:

* «Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый. Очнулся он - через тысячелетие, казалось ему - от острой боли в сдавленном горле, за»
* «По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо»
* «Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы»
* «Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела»
* «Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно»
* «Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность»
* «Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось»
* «Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина»
* « Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей».

В этой части рассказчик максимально приближен к персонажу, их мысли сливаются и создается ощущение неразрывной близости мироощущения героя и рассказчика. Таким образом читатель может видеть сложившуюся картину более четко, наблюдая со стороны.


Прямая речь:
* «Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!»
С помощью прямой речи здесь с наибольшей точностью описывается безжалостность и жестокость солдат, стреляющих в уже полумертвого героя.

Внутренний монолог:

* «Быть повешенным и утопленным - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным»
* «Наденьте, наденьте опять!»
* «Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься»
* «Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая».

* Здесь читателю очевидно психологическое состояние героя в напряженный момент.

Поток сознания:
* «Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво!»
* «Как она прекрасна!»

Несобственно-прямая речь:
* «но как далеко, как недосягаемо далеко!»
* «Какой мягкой травой заросла неезженая дорога!»

В первой части рассказа Амброуза Бирса преобладает голос автора-повествователя, его речь. Создается впечатление, что он очевидец произошедших событий. Автор очень детально описывает ситуацию, военных и главного героя. Здесь встречается несобственно-прямая речь: «Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!» и прямая речь: «Он открыл глаза и снова увидел воду под ногами. 'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'». Повествователь всеведущий, он знает мысли и эмоции своего героя. Вначале показалось, что автор- свидетель казни героя, возможно, его знакомый, которому была поведана история об этих событиях, настолько глубоко читатель погружается в этот рассказ с помощью смены форм повествования, угла наблюдения. Создается впечатление, что повествователь близок герою. Здесь прослеживается и внутренний монолог героя, поток его мыслей в момент перед повешением. Конечно же, в первой части много фрагментов косвенной речи, где автор последовательно описывает действия,например: «Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким».
Ещё можно заметить и внутреннюю речь самого повествователя: «Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами».
Во второй части становится известно ещё больше информации о личности героя. Уже больше преобладает его прямая речь, появляется и голос его жены, солдата, с которым он вел диалог. Голос возлюбленной здесь скорее выражается косвенной речью: «Миссис Факуэр с величайшей охотой отправилась в дом, чтобы собственноручно исполнить его просьбу». В качестве прямой речи здесь представлен диалог Факуэра со всадником:
« - Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.

- А далеко до моста? - спросил Факуэр.

- Миль тридцать.

- А наш берег охраняется?

- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту.

- А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, - с улыбкой сказал Факуэр, - что мог бы он сделать?»
Опять-таки, откуда автор всё это знает? Явно человек очень приближенный к плантатору. Конечно, голос повествователя сохраняется.
В третьей части основу составляет уже голос главного героя, поток его сознания и мыслей. Он передается через несобственно-прямую речь: «Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко!», прямую речь:» «'Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным».
В этой части гораздо больше внутренней речи: «Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее?», «Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво!». Здесь не можно расценить и как эмоции Факуэра, и как мысли повествователь по ходу рассказа. Голоса других персонажей также звучат в тексте, в частности командира роты : «Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!»( в виде прямой речи). Конечно же, голос автора никуда не пропадает, он останется и в виде повествования от третьего лица, несобственно -прямой речи, внутренней речи, когда звучат вводные слова по типу: «Очевидно, несмотря на все мучения…»
Конец для меня был неожиданным, хотя во время «спасения» героя меня не покидала мысль о том, что он какой-то чересчур везучий и живучий. Сохранялось ощущение, что плантатор выжил, и на самом деле он рассказывает всю эту историю, уж очень много повествователь знает обо всем и подробно это излагает. Конечно, особой экспрессивности добавляют эмоции и чувства Факуэра, во время его казни. А как он мечтал о спасении, увидеть своих родных.

Часть 1

Авторская речь:

На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен. Несколько досок, положенных на шпалы, служили помостом для него и для его палачей двух солдат федеральной армии под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа. Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии. На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем 'на караул', то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряженная, требующая неестественного выпрямления туловища.
Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост. На другом берегу местность была открытая - пологий откос упирался в частокол из вертикально вколоченных бревен, с бойницами для ружей и амбразурой, из которой торчало жерло наведенной на мост медной пушки. По откосу, на полпути между мостом и укреплением, выстроились зрители - рота солдат-пехотинцев в положении 'вольно': приклады упирались в землю, стволы были слегка наклонены к правому плечу, руки скрещены над ложами. Справа от строя стоял лейтенант, сабля его была воткнута в землю, руки сложены на эфесе. За исключением четверых людей на середине моста, никто не двигался. Рота была повернута фронтом к мосту, солдаты застыли на месте, глядя прямо перед собой. Часовые, обращенные лицом каждый к своему берегу, казались статуями, поставленными для украшения моста.
Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчиненных, не делая никаких указаний. Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге. По кодексу военного этикета безмолвие знаменует глубокое почтение.
Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский. Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; черные волосы, зачесанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бородку клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту, что было несколько неожиданно в человеке с петлей на шее. Он ничем не походил на обычного преступника. Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов.

Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану, отдал честь и тут же встал позади него, после чего капитан тоже сделал шаг в сторону. В результате этих перемещений осужденный и сержант очутились на концах доски, покрывавшей три перекладины моста. Тот конец, на котором стоял штатский, почти - но не совсем - доходил до четвертой. Раньше эта доска удерживалась в равновесии тяжестью капитана; теперь его место занял сержант. По сигналу капитана сержант должен был шагнуть в сторону, доска качнуться и осужденный - повиснуть в пролете между двумя перекладинами. Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению.

Несобственно-прямая речь:

Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!

Авторская речь:

Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких резкое, отчетливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне; в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким. Удары раздавались через правильные промежутки, но медленно, как похоронный звон. Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом. Постепенно промежутки между ударами удлинялись, паузы становились все мучительнее. Чем реже раздавались звуки, тем большую силу и отчетливость приобретали. Они, словно ножом, резали ухо; он едва удерживался от крика. То, что он слышал, было тиканье его часов.
Он открыл глаза и снова увидел воду под ногами

Прямая речь героя:

'Высвободить бы только руки,

Авторская речь:

- подумал он

Прямая речь героя:

- я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'.

Авторская речь:

Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону.

Часть 2

Авторская речь:

Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан. По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить, ему не удалось вступить в ряды храброго войска, несчастливо сражавшегося и разгромленного под Коринфом, и он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться. Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог. Не было услуги - пусть самой скромной, - которой он с готовностью не оказал бы делу Юга; не было такого рискованного предприятия, на которое он не пошел бы, лишь бы против него не восставала совесть человека штатского, но воина в душе, чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип, что в делах любовных и военных дозволено все.
Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат в серой форме и попросил напиться. Миссис Факуэр с величайшей охотой отправилась в дом, чтобы собственноручно исполнить его просьбу. Как только она ушла, ее муж подошел к запыленному всаднику и стал расспрашивать о положении на фронте.

Прямая речь героя:

- Янки восстанавливают железные дороги,

Авторская речь:

- сказал солдат,

Прямая речь героя:

- и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.

Прямая речь героя:

- А далеко до моста?

Авторская речь:

- спросил Факуэр

Прямая речь героя:

- Миль тридцать.

Прямая речь героя:

- А наш берег охраняется?

Прямая речь героя:

- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту.

Прямая речь героя:

- А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым,

Авторская речь:

- с улыбкой сказал Факуэр,

Прямая речь героя:

- что мог бы он сделать?

Авторская речь:

Солдат задумался

Прямая речь героя:

- Я был там с месяц назад,

Авторская речь:

- ответил он,

Прямая речь героя:

- и помню, что во время зимнего разлива к деревянному устою моста прибило много плавника. Теперь бревна высохли и вспыхнут, как пакля

Авторская речь:

Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил ее, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск.

Третья часть

Несобственно-прямая речь:

Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый. Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья. Мучительные, резкие боли словно отталкивались от его шеи и расходились по всему телу. Они мчались по точно намеченным разветвлениям, пульсируя с непостижимой частотой. Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара. До головы боль не доходила - голова гудела от сильного прилива крови. Мысль не участвовала в этих ощущениях. Сознательная часть его существа уже была уничтожена; он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишенный материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рев; наступили холод и мрак. Мозг снова заработал; он понял, что веревка оборвалась и что он упал в воду . Но он не захлебнулся, петля, стягивающая ему горло, не давала воде заливать легкие.

Поток сознания:

Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее? Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко! По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо.

Прямая речь героя:

'Быть повешенным и утопленным,

Авторская речь:

- подумал он, -

Прямая речь героя:

это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным'

Авторская речь:

Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы, словно праздный зритель, следящий за работой фокусника.

Несобственно-прямая речь:

Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво! Веревка упала, руки его разъединились и всплыли, он смутно различал их в ширящемся свете. Он с растущим вниманием следил за тем, как сначала одна, потом другая ухватились за петлю на его шее. Они сорвали ее, со злобой отшвырнули.

Прямая речь героя:

'Наденьте, наденьте опять!'

Авторская речь:

Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела; голова горела как в огне; сердце, до сих пор слабо бившееся, подскочило к самому горлу, стремясь вырваться наружу. Все тело корчилось в мучительных конвульсиях. Но непокорные руки не слушались его приказа. Они били по воде сильными короткими ударами сверху вниз, выталкивая его на поверхность. Он почувствовал, что голова его поднялась над водой; глаза ослепило солнце; грудная клетка судорожно расширилась, - и в апогее боли его легкие наполнились воздухом.
Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал лицом набегающую рябь и по очереди различал звук каждого толчка воды. Он смотрел на лесистый берег, видел отдельно каждое дерево, каждый листик и жилки на нем, все, вплоть до насекомых в листве - цикад, мух с блестящими спинками, серых пауков, протягивающих свою паутину от ветки к ветке. Он видел все цвета радуги в капельках росы на миллионах травинок. Жужжание мошкары, плясавшей над водоворотами, трепетание крылышек стрекоз, удары лапок жука-плавунца, похожего на лодку, приподнятую веслами, - все это было внятной музыкой. Рыбешка скользнула у его глаз, и он услышал шум рассекаемой ею воды.
Он всплыл на поверхность спиной к мосту; в то же мгновение видимый мир стал медленно вращаться вокруг него, словно вокруг своей оси, и он увидел мост, укрепление на откосе, капитана, сержанта, обоих солдат - своих палачей. Силуэты их четко выделялись на голубом небе. Они кричали и размахивали руками, указывая на него; капитан выхватил пистолет, но не стрелял, у остальных не было в руках оружия.
Вдруг он услышал громкий звук выстрела, и что-то с силой ударило по воде в нескольких дюймах от его головы, обдав ему лицо брызгами. Опять раздался выстрел, и он увидел одного из часовых - ружье было вскинуто, над дулом поднимался сизый дымок. Человек в воде увидел глаз человека на мосту, смотревший на него сквозь щель прицельной рамки. Он отметил серый цвет глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими. Но стрелок промахнулся.
Встречное течение подхватило Факуэра и снова повернуло его лицом к лесистому берегу. Позади него раздался отчетливый и звонкий голос, и звук этого голоса, однотонный и певучий, донесся по воде так внятно, что прорвал и заглушил все остальные звуки, даже журчание воды в его ушах. Факуэр, хоть и не был военным, достаточно часто посещал военные лагеря, чтобы понять грозный смысл этого нарочито мерного, протяжного напева; командир роты, выстроенной на берегу, вмешался в ход событий. Как холодно и неумолимо, с невозмутимой модуляцией, рассчитанной на то, чтобы внушить спокойствие солдатам, с обдуманной раздельностью прозвучали жестокие слова:

Прямая речь героя:

- Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!

Авторская речь:

Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность, увидел блестящие кусочки металла, странно сплющенные, которые, покачиваясь, медленно опускались на дно. Некоторые из них коснулись его лица и рук, затем отделились, продолжая опускаться.
Когда он, задыхаясь, всплыл на поверхность, он понял, что пробыл под водой долго; его довольно далеко отнесло течением - прочь от опасности. Солдаты кончали перезаряжать ружья; стальные шомполы, выдернутые из стволов, все сразу блеснули на солнце, повернулись в воздухе и стали обратно в свои гнезда. Тем временем оба часовых снова выстрелили по собственному почину - и безуспешно.
Беглец видел все это, оглядываясь через плечо; теперь он уверенно плыл по течению. Мозг его работал с такой же энергией, как его руки и ноги; мысль приобрела быстроту молнии .

Прямая речь героя:

'Лейтенант,

Авторская речь:

- рассуждал он,

Прямая речь героя:

- допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься '.

Авторская речь:

Но вот в двух ярдах от него - чудовищный всплеск и тотчас же громкий стремительный гул, который, постепенно слабея, казалось, возвращался по воздуху к форту и наконец завершился оглушительным взрывом, всколыхнувшим реку до самых глубин! Поднялась водяная стена, накренилась над ним, обрушилась на него, ослепила, задушила. В игру вступила пушка. Пока он отряхнулся, высвобождаясь из вихря вспененной воды, он услышал над головой жужжанье отклонившегося ядра, и через мгновение из лесу донесся треск ломающихся ветвей.

Прямая речь героя:

'Больше они этого не сделают,

Авторская речь:

- думал Факуэр,

Прямая речь героя:

- теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая' .

Косвенная речь:

Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком.

Авторская речь:

Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось. Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту. Через несколько секунд его выбросило на песок левого - южного - берега, за небольшим выступом, скрывшим его от врагов. Внезапно прерванное движение, ссадина на руке, пораненной о камень, привели его в чувство, и он заплакал от радости. Он зарывал пальцы в песок, пригоршнями сыпал его на себя и вслух благословлял его. Крупные песчинки сияли, как алмазы, как рубины, изумруды: они походили на все, что только есть прекрасного на свете. Деревья на берегу были гигантскими садовыми растениями, он любовался стройным порядком их расположения, вдыхал аромат их цветов. Между стволами струился таинственный розоватый свет, а шум ветра в листве звучал, как пение золотой арфы.
Свист и треск картечи в ветвях высоко над головой нарушили его грезы. Канонир, обозлившись, наугад послал ему прощальный привет. Он вскочил на ноги, взбежал по отлогому берегу и укрылся в лесу.
Весь день он шел, держа направление по солнцу. Лес казался бесконечным; нигде не видно было ни прогалины, ни хотя бы охотничьей тропы. Он и не знал, что живет в такой глуши.
К вечеру он обессилел от усталости и голода. Но мысль о жене и детях гнала его вперед. Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведет его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил. Поля не окаймляли ее, не видно было и строений. Ни намека на человеческое жилье, даже ни разу не залаяла собака. Черные стволы могучих деревьев стояли отвесной стеной по обе стороны дороги, сходясь в одной точке на горизонте, как линии на перспективном чертеже. Взглянув вверх из этой расселины в лесной чаще, он увидел над головой крупные золотые звезды - они соединялись в странные созвездия и показались ему чужими. Он чувствовал, что их расположение имеет тайный и зловещий смысл. Лес вокруг него был полон диковинных звуков, среди которых - раз, второй и снова - он ясно расслышал шепот на незнакомом языке.
Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла. Он знал, что на ней черный круг - след от веревки. Глаза были выпучены, он уже не мог закрыть их. Язык распух от жажды; чтобы унять в нем жар, он высунул его на холодный воздух.

Несобственно-прямая речь:

Какой мягкой травой заросла неезженая дорога! Он не чувствовал ее под ногами! Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина, - может быть, он просто очнулся от бреда. Он стоит у ворот своего дома. Все осталось как было, когда он покинул его, и все радостно сверкает на утреннем солнце. Должно быть, он шел всю ночь. Толкнув калитку и сделав несколько шагов по широкой аллее, он видит воздушное женское платье; его жена, свежая, спокойная и красивая, спускается с крыльца ему навстречу. На нижней ступеньке она останавливается и поджидает его с улыбкой неизъяснимого счастья - вся изящество и благородство. Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него - затем мрак и безмолвие!

Авторская речь:

Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей.

___________1 часть___________

"На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен. Несколько досок, положенных на шпалы, служили помостом для него и для его палачей двух солдат федеральной армии под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа. Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии. На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем 'на караул', то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряженная, требующая неестественного выпрямления туловища.
Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост. На другом берегу местность была открытая - пологий откос упирался в частокол из вертикально вколоченных бревен, с бойницами для ружей и амбразурой, из которой торчало жерло наведенной на мост медной пушки. По откосу, на полпути между мостом и укреплением, выстроились зрители - рота солдат-пехотинцев в положении 'вольно': приклады упирались в землю, стволы были слегка наклонены к правому плечу, руки скрещены над ложами. Справа от строя стоял лейтенант, сабля его была воткнута в землю, руки сложены на эфесе. За исключением четверых людей на середине моста, никто не двигался. Рота была повернута фронтом к мосту, солдаты застыли на месте, глядя прямо перед собой. Часовые, обращенные лицом каждый к своему берегу, казались статуями, поставленными для украшения моста.
Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчиненных, не делая никаких указаний. Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге. По кодексу военного этикета безмолвие знаменует глубокое почтение.
Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по пальто - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский. Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; черные волосы, зачесанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бородку клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту, что было несколько неожиданно в человеке с петлей на шее. Он ничем не походил на обычного преступника. Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей, не исключая и джентльменов.
" - повествование от 3 лица

"Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану, отдал честь и тут же встал позади него, после чего капитан тоже сделал шаг в сторону. В результате этих перемещений осужденный и сержант очутились на концах доски, покрывавшей три перекладины моста. Тот конец, на котором стоял штатский, почти - но не совсем - доходил до четвертой. Раньше эта доска удерживалась в равновесии тяжестью капитана; теперь его место занял сержант. По сигналу капитана сержант должен был шагнуть в сторону, доска качнуться и осужденный - повиснуть в пролете между двумя перекладинами. Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению." - автор-повествователь

"Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!" - несобственно-прямая речь

"Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких резкое, отчетливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне; в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далеким и очень близким. Удары раздавались через правильные промежутки, но медленно, как похоронный звон. Он ждал каждого удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом. Постепенно промежутки между ударами удлинялись, паузы становились все мучительнее. Чем реже раздавались звуки, тем большую силу и отчетливость приобретали. Они, словно ножом, резали ухо; он едва удерживался от крика. То, что он слышал, было тиканье его часов." - автор-повествователь

"Он открыл глаза и снова увидел воду под ногами." - повествование от 3 лица

"'Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока еще недосягаемы для захватчиков'." - прямая речь

"Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обреченного, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону." - автор-повествователь

___________2 часть___________

"Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение южных штатов, был ярым приверженцем дела южан. По некоторым не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить, ему не удалось вступить в ряды храброго войска, несчастливо сражавшегося и разгромленного под Коринфом, и он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться. Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог. Не было услуги - пусть самой скромной, - которой он с готовностью не оказал бы делу Юга; не было такого рискованного предприятия, на которое он не пошел бы, лишь бы против него не восставала совесть человека штатского, но воина в душе, чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип, что в делах любовных и военных дозволено все.
Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат в серой форме и попросил напиться. Миссис Факуэр с величайшей охотой отправилась в дом, чтобы собственноручно исполнить его просьбу. Как только она ушла, ее муж подошел к запыленному всаднику и стал расспрашивать о положении на фронте." - автор-повествователь

"- Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ." - прямая речь

"- А далеко до моста? - спросил Факуэр." - прямая речь

"- Миль тридцать." - прямая речь

"- А наш берег охраняется?" - прямая речь

"- Только сторожевой пост на линии в полумиле от реки да часовой на мосту." - прямая речь

"- А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, - с улыбкой сказал Факуэр, - что мог бы он сделать?" - прямая речь

"Солдат задумался." - повествование от 3 лица

"- Я был там с месяц назад, - ответил он, - и помню, что во время зимнего разлива к деревянному устою моста прибило много плавника. Теперь бревна высохли и вспыхнут, как пакля." - прямая речь

"Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил ее, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск." - повествование от 3 лица

___________3 часть___________

"Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мертвый. Очнулся он... - через тысячелетие, казалось ему... - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья. Мучительные, резкие боли словно отталкивались от его шеи и расходились по всему телу. Они мчались по точно намеченным разветвлениям, пульсируя с непостижимой частотой. Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара. До головы боль не доходила - голова гудела от сильного прилива крови. Мысль не участвовала в этих ощущениях. Сознательная часть его существа уже была уничтожена; он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишенный материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рев; наступили холод и мрак. Мозг снова заработал; он понял, что веревка оборвалась и что он упал в воду. Но он не захлебнулся, петля, стягивающая ему горло, не давала воде заливать легкие. " - автор-повествователь

"Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее?" -несобственно-прямая речь

"Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет..." - автор-повествователь

"...но как далеко, как недосягаемо далеко! " -несобственно-прямая речь

"По- видимому, он все еще погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо." - автор-повествователь

"'Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это еще куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным'." - прямая речь

"Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы, словно праздный зритель, следящий за работой фокусника. " - автор-повествователь

"Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво! " -несобственно-прямая речь

"Веревка упала, руки его разъединились и всплыли, он смутно различал их в ширящемся свете. Он с растущим вниманием следил за тем, как сначала одна, потом другая ухватились за петлю на его шее. Они сорвали ее, со злобой отшвырнули." - автор-повествователь

" 'Наденьте, наденьте опять!' " - прямая речь

" Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела; голова горела как в огне; сердце, до сих пор слабо бившееся, подскочило к самому горлу, стремясь вырваться наружу. Все тело корчилось в мучительных конвульсиях. Но непокорные руки не слушались его приказа. Они били по воде сильными короткими ударами сверху вниз, выталкивая его на поверхность. Он почувствовал, что голова его поднялась над водой; глаза ослепило солнце; грудная клетка судорожно расширилась, - и в апогее боли его легкие наполнились воздухом.
Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал лицом набегающую рябь и по очереди различал звук каждого толчка воды. Он смотрел на лесистый берег, видел отдельно каждое дерево, каждый листик и жилки на нем, все, вплоть до насекомых в листве - цикад, мух с блестящими спинками, серых пауков, протягивающих свою паутину от ветки к ветке. Он видел все цвета радуги в капельках росы на миллионах травинок. Жужжание мошкары, плясавшей над водоворотами, трепетание крылышек стрекоз, удары лапок жука-плавунца, похожего на лодку, приподнятую веслами, - все это было внятной музыкой. Рыбешка скользнула у его глаз, и он услышал шум рассекаемой ею воды.
Он всплыл на поверхность спиной к мосту; в то же мгновение видимый мир стал медленно вращаться вокруг него, словно вокруг своей оси, и он увидел мост, укрепление на откосе, капитана, сержанта, обоих солдат - своих палачей. Силуэты их четко выделялись на голубом небе. Они кричали и размахивали руками, указывая на него; капитан выхватил пистолет, но не стрелял, у остальных не было в руках оружия." - автор-повествователь

"Вдруг он услышал громкий звук выстрела, и что-то с силой ударило по воде в нескольких дюймах от его головы, обдав ему лицо брызгами. Опять раздался выстрел, и он увидел одного из часовых - ружье было вскинуто, над дулом поднимался сизый дымок. Человек в воде увидел глаз человека на мосту, смотревший на него сквозь щель прицельной рамки. Он отметил серый цвет глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими. Но стрелок промахнулся.
Встречное течение подхватило Факуэра и снова повернуло его лицом к лесистому берегу. Позади него раздался отчетливый и звонкий голос, и звук этого голоса, однотонный и певучий, донесся по воде так внятно, что прорвал и заглушил все остальные звуки, даже журчание воды в его ушах. Факуэр, хоть и не был военным, достаточно часто посещал военные лагеря, чтобы понять грозный смысл этого нарочито мерного, протяжного напева; командир роты, выстроенной на берегу, вмешался в ход событий. Как холодно и неумолимо, с невозмутимой модуляцией, рассчитанной на то, чтобы внушить спокойствие солдатам, с обдуманной раздельностью прозвучали жестокие слова:" - автор-повествователь

"- Рота, смирно!.. Ружья к плечу!.. Целься... Пли!" - прямая речь

"Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушенный гром залпа и, снова всплывая на поверхность, увидел блестящие кусочки металла, странно сплющенные, которые, покачиваясь, медленно опускались на дно. Некоторые из них коснулись его лица и рук, затем отделились, продолжая опускаться.
Когда он, задыхаясь, всплыл на поверхность, он понял, что пробыл под водой долго; его довольно далеко отнесло течением - прочь от опасности. Солдаты кончали перезаряжать ружья; стальные шомполы, выдернутые из стволов, все сразу блеснули на солнце, повернулись в воздухе и стали обратно в свои гнезда. Тем временем оба часовых снова выстрелили по собственному почину - и безуспешно.
Беглец видел все это, оглядываясь через плечо; теперь он уверенно плыл по течению. Мозг его работал с такой же энергией, как его руки и ноги; мысль приобрела быстроту молнии."-автор-повествователь

"'Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо, от всех не спасешься'." - внутренний монолог

"Но вот в двух ярдах от него - чудовищный всплеск и тотчас же громкий стремительный гул, который, постепенно слабея, казалось, возвращался по воздуху к форту и наконец завершился оглушительным взрывом, всколыхнувшим реку до самых глубин! Поднялась водяная стена, накренилась над ним, обрушилась на него, ослепила, задушила. В игру вступила пушка. Пока он отряхнулся, высвобождаясь из вихря вспененной воды, он услышал над головой жужжанье отклонившегося ядра, и через мгновение из лесу донесся треск ломающихся ветвей." - автор-повествователь

"'Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережет дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая'." - внутренний монолог

"Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось. Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту. Через несколько секунд его выбросило на песок левого - южного - берега, за небольшим выступом, скрывшим его от врагов. Внезапно прерванное движение, ссадина на руке, пораненной о камень, привели его в чувство, и он заплакал от радости. Он зарывал пальцы в песок, пригоршнями сыпал его на себя и вслух благословлял его. Крупные песчинки сияли, как алмазы, как рубины, изумруды: они походили на все, что только есть прекрасного на свете. Деревья на берегу были гигантскими садовыми растениями, он любовался стройным порядком их расположения, вдыхал аромат их цветов. Между стволами струился таинственный розоватый свет, а шум ветра в листве звучал, как пение золотой арфы.
Свист и треск картечи в ветвях высоко над головой нарушили его грезы. Канонир, обозлившись, наугад послал ему прощальный привет. Он вскочил на ноги, взбежал по отлогому берегу и укрылся в лесу.
Весь день он шел, держа направление по солнцу. Лес казался бесконечным; нигде не видно было ни прогалины, ни хотя бы охотничьей тропы. Он и не знал, что живет в такой глуши." - автор-повествователь

"К вечеру он обессилел от усталости и голода. Но мысль о жене и детях гнала его вперед. Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведет его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил. Поля не окаймляли ее, не видно было и строений. Ни намека на человеческое жилье, даже ни разу не залаяла собака. Черные стволы могучих деревьев стояли отвесной стеной по обе стороны дороги, сходясь в одной точке на горизонте, как линии на перспективном чертеже. Взглянув вверх из этой расселины в лесной чаще, он увидел над головой крупные золотые звезды - они соединялись в странные созвездия и показались ему чужими. Он чувствовал, что их расположение имеет тайный и зловещий смысл. Лес вокруг него был полон диковинных звуков, среди которых - раз, второй и снова - он ясно расслышал шепот на незнакомом языке." - повествование от 3 лица

"Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла. Он знал, что на ней черный круг - след от веревки. Глаза были выпучены, он уже не мог закрыть их. Язык распух от жажды (как у повешенного); чтобы унять в нем жар, он высунул его на холодный воздух.

"Какой мягкой травой заросла неезженая дорога! " - несобственно-прямая речь

"Он не чувствовал ее под ногами!" - автор-повествователь

"Очевидно, несмотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем иная картина, - может быть, он просто очнулся от бреда. Он стоит у ворот своего дома. Все осталось как было, когда он покинул его, и все радостно сверкает на утреннем солнце. Должно быть, он шел всю ночь. Толкнув калитку и сделав несколько шагов по широкой аллее, он видит воздушное женское платье; его жена, свежая, спокойная и красивая, спускается с крыльца ему навстречу. На нижней ступеньке она останавливается и поджидает его с улыбкой неизъяснимого счастья - вся изящество и благородство. Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него - затем мрак и безмолвие!
Пэйтон Факуэр был мертв; тело его с переломанной шеей мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей. " - автор-повествователь


Возможно, 3 часть рассказана героем-повествователем (курсивный текст - доказательства)